Наличие двухметрового стога сена ещё не значит, что кто-то держит корову. Особенно если этот стог в тайге. Скорее всего, его владелец отличается некрупным размером и огромной жадностью. Алтайская пищуха. Сеноставка, прозванная так за страсть делать заготовки на зиму в гигантских, по отношению к своему тельцу, масштабах.
С самого начала лета можно наблюдать, как между камней туда-сюда снуют зверьки, с букетиками трав и цветов в зубах. Раскладывают, ворошат, перетаскивают. Сушат. Перед дождём всю траву опять в стожки складывают под каким-нибудь деревом, в щелях между камней, под скальным выступом, а как погода разгуляется, снова расстилают.
Это же сколько энергии в двадцатисантиметровом организме? Ведь в одном таком стоге около 20 кг растений, а сама пищуха и на полкило не тянет. Ближе к осени и листья в заготовки пойдут.
Такой фанатизм в заготовках имеет свой смысл. Пищухи, как и прочие зайцеобразные, на зиму в спячку не впадают и из своих запасов кормятся. Однако на их сено и листья слишком много желающих в тайге. Олени и кабаны не прочь перекусить на дармовщинку, потому-то у каждой пищухи не один стожок за лето сложен, а около десятка – за миллионы лет ограблений выработалась привычка.
Шуршит лесная подстилка. Носятся пищухи. За несколько лет обитания в одном месте средь травы и листьев даже ясно различимые тропки протаптывают. Они ведь не поодиночке живут – некоторые колонии по нескольку сотен сеноставок насчитывают.
Устройство такой колонии напоминает садовое товарищество. У каждого «дачника» своя территория, где он сельхозработами занимается.
И, как заведено в приличном посёлке, туалет ставится подальше от дома, поближе к соседу. На границе участков. Только пищухи ставят не один, а со всех сторон под «забор» по несколько уборных, чтобы запахом свою территорию обозначить.
И яростно ругаются, если сосед эту границу нарушит. А вдруг он не случайно нарушил, а на заботливо уложенный стожок зарится?
В поселении сеноставок всегда шумно. Но за своим писком они не забывают округу слушать, чтобы на обед кому-нибудь не угодить – местным хищникам всем есть дело до сеноставок, от ласки до медведя.
По первому же тревожному сигналу вся колония проваливается под землю. Там у них и норы и переходы меж камней, чтобы лишний раз по поверхности не бегать. Но сена под землёй не накосить, а потому через некоторое время опять вылезают пищухи, горная тайга снова оглашается пересвистом фанатичных фуражиров.
И как тут не вспомнить слова песни из к/ф «Бриллиантовая рука» про зайцев и трын-траву?
Понравилась статья! – поделитесь в соцсетях. Большое Вам спасибо за лайки.
